Основні положення історії Орлеанської Діви за версією С.А.Горбенко (2002-2011)

Основні положення історії Орлеанської Діви за версією С.А.Горбенко (2002-2011)

1. Имя Жанна д’Арк – под которым известна эта героиня всему миру по учебникам истории – некорректно с точки зрения науки, т.к. введено для обозначения личности героини с 1455 – 1456 г. на процессе реабилитации в Париже, явно заказном, как и процесс осуждения Жанны в Руане 1431 г.  В ходе деятельности Девственницы под Орлеаном и даже на суде в Руане это имя не употреблялось. В дальнейшем продолжать называть героиню этим именем – это автоматически поддерживать фальсификацию истории, начатую еще во  времена Шарля VII  в его интересах. Поскольку в отношении подлинного имени героини наука не пришла к окончательному консенсусу  ниже  героиня будет называться нами Орлеанская Дева.
2. Так называемая «История Жанны д’Арк» или Орлеанской Девы не представляет собой самостоятельного фрагмента французской истории, а является лишь важным эпизодом второго завершающего этапа второй Столетней войны (1337-1453 гг.) между Англией и Францией.
3. Кроме этого история Орлеанской Девы представляет также важный эпизод гражданской войны во Франции периода (1389-1435 гг.) или борьбы за престолонаследование между тремя ветвями семьи Валуа.
4. Рассматривать отдельно историю Жанны д’Арк или Орлеанской Девы вне этого исторического контекста, как отдельную биографию, на чем специализируется «Центр Жанны д’Арк в Орлеане» (создан в Орлеане при поддержке министерства культуры Франции, Орлеанской диоцезии и мэрии Орлеана в  1970 г.) – это вырывать ее из контекста подлинной истории  и уже только этим деформировать ее и искажать, так как из поля зрения наблюдателя убираются важные события, и действующие  политики  и идеологи, с которыми эта история связана.
5. Столетняя война   (1337-1453 гг.) – по сути является продолжением более раннего франко-английского конфликта, берущего начало в 1066 году с вторжения вассала французского короля герцога Нормандии Гийома Завоевателя в Англию и уничтожения им старого англо-саксонского государства. Связь между двумя королевствами, возникшая с тех пор, антагонистическая по сути,  привела к проблеме спорных территорий и проблеме иерархии в отношениях, и борьбе за доминирование в Европе и особенно в европейской торговле между английской и французской королевскими семьями.
6. Последующие династические браки и унаследование территорий по старому феодальному праву привело к тому, что под властью английской королевской семьи Плантагенетов совершенно законно оказались обширные территории, раннее входившие в состав французского королевства (герцогства Нормандия, герцогство Аквитания, герцогство Анжу, графства Мэн, Пуату.)
7. Начиная с 1154 года борьба за владения и контроль над этими землями привела к непримиримому противостоянию между английскими Плантагенетами, стремившимися эти земли удержать и французскими Капетингами, стремившимися эти земли отобрать назад или вернуть, в зависимости от идеологической направленности трактовки.
8. К 1337 году французским королям  удалось отобрать (вернуть) у Плантагенетов подавляющее большинство их наследных французских владений. В распоряжении английской короны осталась лишь часть (прибрежная) Аквитанского герцогства. Французской историографией этот процесс вытеснения  Плантагенетов из Франции подается как справедливый процесс собирания национальных земель, но с точки зрения времени, когда эти события происходили – в глазах современников – подданных английского короля – эти действия французской короны воспринимались как несправедливые и как экспансия.
9. К 1337 году, утратив чувство политической реальности, первый король из династии Валуа Филипп VI (1293+1350) [1328-1350 гг.] попытался не только отобрать (вернуть Франции) у англичан остатки их владений во Франции (в чем он просто продолжал политику предшественников Капетингов), но и заставить английского короля стать своим вассалом, оформив тем самым завиcимость Англии от Франции. В частности, французское государство добивалось, что бы торговля английских купцов не только с Нормандией и Бретанью, но и с Фландрией проходила при посредничестве французских властей, что делало зависимой от воли Парижа всю английскую торговлю на континенте.
10. Требования французского короля были не только чрезмерны, но и не реальны, так как полностью игнорировали интересы не только англичан, но и их торговых партнеров в Европе,  в особенности фламандцев традиционно заинтересованных в торговле с Англией.
11. Унижая английского короля, французский двор рассчитывал добиться успеха только лишь путем политического и экономического давления, ибо не допускал  мысли, что Англия способна силой отстоять свои интересы, во многом эта ошибка базировалась на преувеличенной оценке силы французского рыцарского войска  и его численности, а также традиционным расчетом на навязывании Англии войны на два фронта (помимо французской,  еще войны на шотландской границе).
12. Эти просчеты привели к войне, которую англичане начали не на своей территории, а на территории противника. В короткое время  с   1340 г  по 1347 гг. англичане уничтожили французский флот и сухопутную армию, взяли Каен и Кале. Военная слабость Франции стала очевидной для всей Европы.
13. Первый период   Столетней войны* (* – вернее называть ее второй Столетней войной, Первой Столетней войной Ш.Пти-Дютайи справедливо называет англо-французский военно-политический конфликт с 1152-1259 гг., закончившийся в пользу Франции.) закончился в 1380 г. смертью короля Франции Шарля V Мудрого и знаменитого коннетабля Франции Бертрана Дюгекляна. (С английской стороны в 1376-1377 гг. также умерли два выдающиеся полководца и руководители войны – Эдуард Черный Принц в 1376 и король Эдуард III в 1377 г.) Несмотря на сокрушительные поражения французских войск в период с 1340-1356 гг. и обширные территориальные захваты, этому королю и коннетаблю удалось выровнять ситуацию и даже переломить ее в пользу Франции. Большинство земель было отвоевано французами, в распоряжении англичан опять остались незначительные территории во Франции . Статус-кво был закреплен в договоре 8 мая 1360 г. в Бретиньи, ратифицированном 24 октября в Кале (Перруа, 2006.-С.160.).   Французы теперь не только не претендовали больше на управление Англией и вассалитет ее короля, но и примирялись с новыми приобретениями  английской короны в Аквитании и Пуату. Король Эдуард III отрекался  от титула короля Франции, а французский король Жан (Иоанн II)  от суверенитета над оставляемыми территориями (Перруа, 2006.-С.161), и от своего права оммажа над английским королем. Обе страны устали от войны и казалось мир наступил.
14. В дальнейшем  два наследника и преемника английского и французского престолов Ричард II Плантагенет-Капетинг (1367+1400) [1377-1399] и Шарль VI Валуа (1368+1422) [1380-1422] пытались соблюдать этот курс на мир между обеими государствами и государями, который предполагалось даже укрепить женитьбой английского короля на дочери короля Франции Изабелле (1389+1409).
15. Новое английское вторжение  во Францию 1415 года напрямую связано с гражданской войной во Франции  и ею спровоцировано.
16. Инициатором  и агрессором в этой гражданской войне  была партия  принцев, обычно именуемых «Арманьяками». Своими действиями  она не только дискредитировала короля и его семью, но и снова втянула англичан в междоусобную борьбу во Франции.
17. Король Франции Шарль VI Валуа (1368+1422) [1380-1422]  в действительности не был безумным, хотя несомненно был доведен до болезни и нервного стресса бесконечными попытками со стороны Арманьяков  его детронизировать и уничтожить.
18. Первый законный наследник престола Франции (законный сын короля  и королевы)  принц Луи, герцог Гиеньский (Аквитанский), граф Пуату и дофин Франции погиб при загадочных обстоятельствах  18 декабря 1415 г.  в Париже в возрасте 18 лет. Второй законный наследник престола Франции  принц Жан, герцог Туреньский и де Берри точно так же загадочно умер в Компьене 5 апреля 1417 г. в возрасте 19 лет. Немедленно после этого 13 апреля 1417 г. Арманьяки объявляют в  Парламенте Шарля графа де Понтье (этот титул ему подарил герцог Жан де Берри) Дофином Франции.
19. Шарль, граф де Понтье (будущий король  Франции Шарль  VII) в действительности не был сыном Шарля  VI Валуа, а был внебрачным сыном его младшего брата герцога Луи Орлеанского и изменившей королю жены – королевы Изабеллы Баварской.  Его незаконнорожденное происхождение, не было тайной ни для короля, ни для его современников, прекрасно об этом осведомленных. После официального признания королевы Изабеллы Баварской в Труа в 1419 г., сделанного при свидетелях, этот человек официально потерял право претендовать на престол Франции. После убийства по его приказу 10 сентября 1419 г. на мосту Монтро Великого  герцога Бургундии Жанна Бесстрашного, он потерял право на престол и как соучастник и организатор этого убийства, о чем парижский парламент принял совершенно определенное решение. Кроме того, по совершенно законному договору в Труа 1420 года  официальным наследником трона Франции был объявлен внук короля Шарля  VI  – он же сын английского короля – Генри VI. Это было добровольным и сознательным решением старого французского короля, пожелавшим не допустить  к трону  бастарда своего брата и  арманьяков, которых он подозревал в убийстве двух своих сыновей. Это решение старого короля нашло полное понимание и поддержку как у простых парижан, так и в парижском парламенте. Таким образом, Шарль граф де Понтье (будущий Шарль  VII)  с 1420 по 1429 гг. не являлся ни королем Франции, и даже не может считаться законным дофином. 
20. Традиционная историография называет этого человека королем Франции с 1422 года, сразу после смерти короля Шарля  VI. Такое утверждение неверно ни с точки зрения науки, ни с точки зрения закона. И сформировано в традиции трудами все тех же идеологов и хронистов Шарля VII   и его сына Луи XI. Условно  королем, его можно считать после коронации в Реймсе 17 июля 1429 года. Причем авторитет этот коронации полностью держится на авторитете Орлеанской Деве, которой придворная французская историография приписывает инициативу этого действа. С точки зрения законности коронация Шарля не была законна даже тогда в 1429 г. В отличии от коронации российского Лжедмитрия  коронация французского его коллеги  не поддерживалась даже большинством  его современников французов. С точки зрения международного признания она официально была признана в 1435 году на Арасском конгрессе прежде всего Великим герцогом  Бургундским, который собственно этим признанием ее и узаконил. Всенародное признание во Франции эта коронация получила только после 1437, 1449 и 1453 г. после провозглашения Шарлем всеобщей амнистии всем французам, не признававшим его все это время. Без этой амнистии, статус Шарля как короля Франции всегда оставался под сомнением даже в глазах французов его современников, помнящих и о его происхождении  и о завещании старого короля.
21. Во многом признание легитимности коронации этого абсолютно нелегитимного претендента на престол Франции базируется: 1) на искажении истории Орлеанской Девы, авторитет которой эксплуатируется для признания Шарля де Понтье законным королем; 2) искажении истории правления короля Шарля  VI, и клевете на этого государя, которого выставляют сумасшедшим и невменяемым человеком, не признавшим собственного сына; 3) сокрытия ответственности арманьяков за трагедию Франции в начале  XV века, когда группу интриганов и заговорщиков, умышленно дестабилизировавших ситуацию в стране и уничтоживших законную власть, выставляют патриотами Франции  и приписывают им заслуги героев типа Жанны д’Арк и ее капитанов.
22. В то время, как из Шарля VII придворная официальная историография делает героя и патриота страны,  хотя нет ни одного факта участия этого человека в боях за Францию или даже за один ее город, в историографии Франции и ее производных начисто забыто настоящее имя героини совершившей ряд военных подвигов под Орлеаном, и прославившей и французское оружие и французскую историю. Речь идет о  реальной, а не легендарной девушке, названной потом выдуманным именем, которая действительно  облаченная в рыцарский доспех принимала участие в боях за Орлеан и в Луарской кампании. Причем своим мужеством и героизмом, а также умелым командованием на поля боя действительно  внесла решающий вклад в освобождение Орлеана.
23. Речь идет не о крестьянке из глухого Лотарингского села чисто физически не сумевшей бы ни пользоваться непривычными для нее доспехами и оружием, ни тем более ездить на боевом коне, а девушке из знатного рода, обученной этим искусствам с детства опытным воином. Этой девушкой я считаю внебрачную дочь короля Шарля  VI  Валуа и его по сути второй жены Одетты де Шамдивер – Маргариту Валуа-де Шамдивер.
24. После измены королевы Изабеллы, Одетта де Шамдивер (1391+1425) ( http://fr.wikipedia.org/wiki/Odette_de_Champdivers ), стала для одинокого короля единственной любовью и привязанностью, единственным человеком, которому он доверял полностью. Она не только кормила и оберегала его, но и своей заботой и чуткостью вывела его из тяжелой депрессии, в которой пребывал этот измученный человек. Парижане знали о преданности и верности Одетты королю, которому они сочувcтвовали и которого любили, в отличие, от его врагов Арманьяков и изменницы королевы. Они с любовью окрестили ее прозвищем «маленькая королева». В 1407 году Одетта родила королю дочь, названную Маргаритой. Несмотря на то, что ребенок был внебрачный король тут же признал девочку дочерью тем самым признал за ней статус принцессы крови. 
25. Одетта де Шамдивер  и ее дочь Маргарита стали для короля единственной настоящей семьей с 1407 по 1422 год, т.е. на все оставшиеся ему годы жизни.
26. Дочь стала для короля его главной привязанностью и любовью, в отличие от остальных детей оторванных от него политикой и гражданской войной, она росла и училась при нем. Отец постарался дать ей все что знал и умел. Великолепный наездник и фехтовальщик (своему мастерству владения холодным оружием он был обязан жизнью) он обучил этим искусствам и принцессу Маргариту. Может быть к этому шагу его подтолкнули страшные известия о смерти его двух сыновей – наследников принцев Жана и Луи, явно погибших от рук убийц.  Может быть именно смерть последнего сына – наследника престола подтолкнула короля заняться военным и физическим образованием с его последней любимой 10 – летней дочерью Маргаритой.
27. В 1422 году внезапно скончались оба государя подписавшие договор в Труа – 31 августа английский король Генри  V ,  22 октября – старый французский король Шарль  VI,  официально корона Франции перешла к внуку покойного короля Франции малолетнему англо-французскому королю Генри VI. Его представителем во Франции стал его дядя английский герцог Джон Бедфорд при поддержке своего шурина Великого герцога Бургундии Филиппа Доброго. Овдовевшая Одетта де Шамдивер с дочерью Маргаритой нашла убежище и защиту при дворе герцога Бургундии.  Скоропостижная смерть отца короля  оставила его дочь бастарда без средств и без легитимизации. Фактически по праву рождения, даже незаконнорожденная она принадлежала к принцам крови Франции, так называемым сыновьям и дочерям Франции. Но соответствующие документы даже если отец оставил, их должен был подтвердить только новый король Франции. Но оба претенденты на престол и законный англо-французский король Генри VI  и незаконный «буржский король» были не коронованы, страна была разделена  и никто не мог решить ее проблему.
28.  В 1425 году умерла и «маленькая королева» Одетта де Шамдивер. Ее дочь принцесса крови Маргарита Валуа-Шамдивер  осталась без средств и защиты и только милость герцога Бургундии и его личное благородство было гарантией ее безопасности.
29. Хотя  Шарль VII  с 1422 года объявил себя королем Франции перед своими сторонниками в замке Мейюн-сюр-Йевр,  его статус короля никто во Франции не признавал, кроме приверженцев арманьякской группировки. Признание королевы Изабеллы Баварской о том, что он не сын короля, а  внебрачный сын герцога Луи Орлеанского сделанное в Труа, знали все его современники и французы и англичане. Знали также, что старый король Франции не признавал его сыном и наоборот завещал не помогать ему всем своим подданным. Знали также, что согласно приговору  Парижского парламента, Шарль де Понтье объявлен убийцей и преступником и изгнан из королевства. Знали также и о том, что согласно международному договору 1420 г. в Труа – законным наследником трона Франции объявлен внук умершего французского короля. Таким образом, у Шарля не было никаких законных шансов стать королем, его право на престол отрицалось и законом королевства и законом крови. Тем не менее, за этим человеком стояла многочисленная политическая группировка во главе с его тещей Иоландой Арагонской герцогиней Анжуйской, которые вопреки и воле старого короля и вопреки закону хотели сделать из этого человека нового короля Франции.
30. Поскольку изменить прошлое они были не в силах да и законы отменить было нельзя, нужно было найти хоть какой-то повод – предлог, чтобы оправдать право этого человека на претензию на трон.
31. На помощь  Шарлю и Иоланде пришли как всегда профессиональные идеологи – ими в то время были самые образованные люди той эпохи – священники из клана Арманьяков, т.е. те из них кто в период гражданской войны между Орлеанским и Бургундскими домами вмешались в политическую борьбу на стороне Орлеанцев-Арманьяков. После того как те потерпели поражение и были изгнаны из Парижа за Луару, поддержавшие их священники и монахи, последовали за ними в эмиграцию, потеряв в Иль-де-Франсе кафедры, епархии и места в парламенте.
32. В большинстве своем они нищенствовали в Пуатье и составляли основную массу служащих нового «буржского» государства, служившего интересам Шарля. Для обоснования права Шарля на престол ими была взята старая легенда сохранившаяся в копиях в одном из монастырей (вероятно из трудов ирландского монаха Галфрида Монмутского XII в., в свою очередь ссылавшегося на Беду Достопочтенного) согласно которой мифический волшебник Мерлин, считавшийся в средневековом обществе одним из величайших мудрецов предсказал появлении из лесов Лотарингии Девы, которая сокрушит мощь Британии. Следует добавить, что средневековая традиция приписывала этому уголку особую дикость и чудодейственность. Земли Эльзаса и Лотарингия  считались особенно густо населенными колдунами   и им приписывалась особая волшебная сила. Эти народные средневековые верования вместе с преданием о предсказании Мерлина и легли в основу замысла, согласно которому пришедшая из Лотарингии Дева возьмет под защиту отвергнутого «отцом» и матерью «бедного дофина» и принесет успех его делу, вооружившись и возглавив его войско. Расчет был тонкий и точный,  не всегда достаточно строгие в вопросах  соблюдения официальной веры и вероучения простой народ всегда чутко и доверчиво воспринимал всякие слухи, предания и особенно связанные с его древним языческим архетипом. Завораживающее предание о Деве могло эти слухи посеять. Буквально родив новую веру в законность Шарля у сомневающихся и испугав присутствием Лотарингской волшебницы суеверных, которых было достаточно даже в рядах обычно храбрых солдат. Идеологически  и литературно это новое предание о Деве было оформлено трудами таких известных идеологов «Арманьяков» как Кристина Пизанская и о.Жан Жерсон (Шарлье), политический талант и привязанности которых известны историкам не менее их поэтического и теологического таланта. 
33. Осталось только эту Деву найти, ибо она должна быть не только преданна делу Шарля VII и достаточно храбра, чтобы убедительно действовать на людях, кроме того она должна была уметь ездить верхом и быть достаточно ловка в обращении с оружием, ибо ей по замыслу авторов этого сценария нужно было поучаствовать  в шествии во главе войска. Малейшая неловкость, неуклюжесть с ее стороны, могущая вызвать подозрение в  ее неумении и пробудившая бы смех толпы, была смерти подобна, так как разгаданный замысел окончательно уничтожил бы и без того низкую репутацию «буржского короля»  и его арманьякской группировки.
34. Найти такую девушку было непросто, ведь ездить верхом умели в основном дамы из  рыцарского сословия и их прислуга, а вот ездить в полном вооружении могли вообще единицы из них. Да и кроме того, практически все эти девушки из благородных семейств были известны и попытайся хоть одна из них изобразить легендарную Деву из предсказания Мерлина, обман был бы моментально разоблачен. Т.е. девушку должны были не знать большинство среди знати и совсем не знать в лицо простолюдины. Так вспомнили о дочери старого короля, которая до 15 лет прожила при нем, и которую почти никто не видел, а потом точно так же 8 лет замкнуто она прожила под охраной герцога Бургундии. Но надо было убедить Маргариту Валуа-де Шамдивер  согласиться явится к Шарлю и взять оружие в руки. 
35. Деву, в роли которой оказалась принцесса Маргарита  привезли в Шинон, как раз на следующий день после дня рождения Шарля де Понтье. Достоверно известно только то, что Маргарита Валуа-де Шамдивер в роли Девы выразила ясное намерение  сражаться против англичан и освободить Орлеан. Это недвусмысленное желание сражаться (она явно рвалась в бой, на чем сходятся самые разные свидетели) вскрывает  возможно под собой главный аргумент которым удалось ее привлечь на свою сторону – она явно видела в англичанах врага, к которому была настроена бескомпромиссно. Но поскольку историческая Маргарита Валуа- де Шамдивер,  не могла иметь возможности раннее иметь опыт негативного контакта с англичанами, (как, впрочем, и легендарная Жанна д’Арк из Домреми, которая также сидя в Домреми не могла их видеть, поскольку они туда не доходили)  остается предположить что главным аргументом в убеждении послов от Шарля де Понтье стало обвинение англичан в причастности к внезапной и преждевременной смерти ее отца – короля, смерти, которая сломала и ее юность и принесла столько страданий и ей и ее матери.
36. Все остальное и признание Шарля Дофином Франции и обещание его короновать и открытие ему неких тайн, мы оставляем на совести самого Шарля и его придворных, постаравшихся максимально манипулировать доверчивой девушкой и приписывать ей слова и поведение, нужные им самим.
37. Вполне понятно, что заманивая дочь короля к Шарлю в войско, его идеологи вначале вовсе не планировали использовать ее в живую в настоящих боях. В отличие от современных историков и особенно таких как А.Д.Люблинская., Режин Перну и М-В. Клэн и им подобных, искренне  убежденных в том, что помахать средневековым мечом и побегать в латах среди стрел, копий мечей есть «несложная тактика той эпохи»,  люди «той эпохи» прекрасно понимали, что девушку даже обученную, на поле боя легко могут убить, и что более вероятно тяжело искалечить. Ведь сплошь и рядом в первом бою убивали и подготовленных юношей рыцарей, а то и взрослых мужчин. Рукопашный средневековый бой никогда не бывал предсказуем, а фортуна военная вещь изменчивая, – как заметил в свое время храбрый лорд Толбот. От девушки ожидали торжественного участия в восшествии войск в осажденный Орлеан и торжественных слов сказанных к месту. В отличии от наших современников искренне убежденных в том, что от храброй Жанны ожидали даже роль знаменосца в бою, средневековые люди о таком даже не мыслили, потому что видели эти бои и их результаты, а не читали о них в книгах.
38. К удивлению и восхищению одних и потрясению других юная принцесса по прибытию в Орлеан,  не стала отсиживаться в доме Жака Буше, а по своей собственной инициативе ринулась в самую гущу кровавой рубки во время неудачной атаки французов на форт Сен-Лу 4 мая 1429 года. Не взирая на смертельную опасность,  она остановила бегущих французов и подняла их в яростную контратаку на изумленных и опешивших от неожиданности английских защитников форта. И одержала первую свою большую победу, но главное французы вдруг увидели, что враг не непобедим, и они могут его переламывать.
39. Так было и во всех остальных операциях под Орлеаном. Девушка, приняла участие фактически в каждой операции,  причем именно на поле боя продемонстрировала незаурядную ловкость, выучку и искусство как во владении оружием, так и в умении ориентироваться в оперативной ситуации и отдавать дельные команды.  Серьезно раненая она  после операции и перевязки, снова стала в строй. И все это не легенда, а правда. Буквально за три с небольшим дня Девственница  стала кумиром для своих солдат. Она приобрела то искреннее неподдельное восхищение и уважение, которое  заслуживает в глазах боевых товарищей самый храбрый, самый ловкий и умелый среди них. Все служившие в армии это знают. Храбрость и доблесть – эти наивысшие ценности в глазах каждого истинного воина да и мужчины, признаются за проявившим их всеми окружающими немедленно и безоговорочно, в них не сомневаются и о них не сплетничают, они либо есть либо нет, если их видят –  их признают. Тем более они восхищают бывалых и даже циничных людей, которые обнаруживают их у тех, в ком увидеть их не предполагалось и не ожидалось. Девчонка, тонкая, изящная, 20 -летняя, которую вчера еще воспринимали как очередную благонамеренную поповскую ханжу вдруг делом и каким делом доказала всем этим грубым озверевшим от войны и несправедливости воякам, что умеет не только красоваться верхом на дорогом скакуне, и блестеть новенькими доспехами в толпе мирных горожан. Она оказывается  может и нестись на этом коне в бой и, ловко увертываясь или парируя удары, раздавать удары сама и на ходу яростно командовать растерявшимся воинством. Она может, не дрогнув, не запищав и не залившись слезами, вытерпеть удаление стрелы из раны и,  превозмогая боль, снова вскочить на коня и поднять знамя здоровой рукой. За трое суток небольшим из Девы для шествий – роль   которую готовили царедворцы Шарля  VII для Маргариты, девушка стала наиболее прославленным и любимым солдатами капитаном. Она становилась харизматическим лидером французского войска. И от окончательного поклонения и присяги ей на верность, удерживало только то, что  большинство воинов не знали, что Девственница – дочь их старого короля,  в жилах которой течет кровь их государей. Но они могли узнать об этом и это было опасно и для Шарля и для его власти.
40. Поэтому Деву все чаще называли Жанна Девственница, или Девственница, чтобы никогда больше не произнести ее имени Маргарита Валуа. Ее «окружили опытными военачальниками» и прочими верными слугами Шарля  VII. Контакт Девы  – «народной героини» с обычными людьми был надежно  блокирован. Она была  отделена от народа и даже от солдат и преданных ей капитанов, плотным кольцом «опытных военачальников» и «своим» эскортом.
41. После полного изгнания англичан из под Орлеана и долины Луары, победоносное войско Шарль  VII  направил в Реймс … для своей коронации. Естественно это было «не его» решение – «так хотела и настаивала Дева»,которая тоже ехала в этом войске. Позже официальные историки всерьез напишут, что «Дева повела войско в Реймс, чтобы короновать Шарля».
42. После коронации Шарля  VII, Маргариту продолжали держать в плотном окружении «ее эскорта», настолько плотном, что после разгрома под Парижем, к ней не подпустили даже самого Жанна II  герцога д’Алансона, также принца крови Валуа. Решение с кем видеться и с кем говорить за  Алансона и  Маргариту принимал сам Реньо Шартрский. Это была неслыханная дерзость со стороны даже такого сановного священника. Юный герцог в ярости уехал. А Маргарита?  Она осталась, ведь что было оскорблением для  королевской дочери принцессы крови Маргариты Валуа, для загадочной Девственницы неясного происхождения не было обидой или оскорблением. Впрочем,   ей просто могли ничего не сказать.
43. В 1430 году от загадочной Девственницы  Шарль VII и его окружение решили избавиться окончательно, она требовала легитимизации и не хотела находиться в двусмысленном и опасном положении полуанонимной Жанны Девственницы. А это значит, тайна могла вскрыться и распущенные через идеологов слухи о том, что через Девственницу Бог избрал Шарля на трон могли рассыпаться как домик, а коронация могла быть уличена  и объявлена святотатством со стороны Шарля и арманьяков имевших и так далеко не блестящую репутацию, несмотря на заслуги и подвиги Орлеанской Девы и других героев из их лагеря.
44. С этой целью Деву решено было ликвидировать и показательно  осудить так,  чтобы даже рассказать  правду  о себе ей было бы  опасно и бесполезно.
45. Была инсценирована сцена с пленением возле Компьеня – 23 мая 1430 г. В действительности  Маргариту просто передали из рук в руки – ее «эскорт» передал  ее эскорту графа Жана Люксембургского, который отвез ее к ее старому патрону Великому герцогу Бургундии Филиппу Доброму, который был опекуном ее и ее матери Одетты после 1422 года и от которого она выехала в Шинон в 1429 г.
46. Загадкой остается пока методы которыми Маргариту принудили отвечать на вопросы Кошона в Руане, скорее всего над ее волей опять было совершенно насилие. П. Кошон старый политик и опытный интриган, принимавший участие не в одном кулуарном деле, знал толк в такого рода заданиях. Он провел процесс «наилучшим образом»,  удовлетворив сразу всех  заказчиков из трех властных  группировок: англичане были удовлетворены, что Дева была объявлена преступницей и еретичкой, французская церковь и Инквизиция  были удовлетворены тем, что заявления, приписываемые Девственнице о том, что святые поддерживают право на престол Шарля VII  объявлены еретическими и недействительными, Шарль и его группировка удовлетворены тем, что Деву осудили отдельно, без обвинения в ереси самого Шарля и его идеологов – Жерсона, К.Пизанскую, Реньо де Шартра. Таким образом, Деву сделали единственно ответственной за идеологию Божественной поддержки права Шарля на престол и за его коронацию. Естественно, П.Кошон  тщательно отредактировал материалы процесса и все «неудобные » ответы подсудимой были удалены и оставлены лишь только те, которые давали право и основание ее сурово осудить, не начиная нового процесса по осуждению самого Шарля VII и священников из лагеря арманьяков, активно участвовавших в акции по провозглашению чудесной миссии Девы.
47. Поскольку и английское правительство, и король Генри VI, и герцог Бургундии да и Пьер Кошон знали, что Маргарита Валуа приходиться королю Англии родной теткой, не могло быть и речи ни о ее сожжении, ни о пытках. Но, чтобы дать публичный урок народу о наказании за такую дерзость и  уже осужденную ересь, вместо принцессы сожгли другую девушку, возможно также по имени Жанна, возможно крестьянку и возможно из Домреми.  Поскольку, Кошон как и Шарль  VII скрыл факт истинного происхождения Девы, как и английские власти – не желавшие упоминать о том, что героиня Орлеана – дочь французского короля, устроить эту подмену во время казни было просто – было объявлено, что сжигают еретичку некую Жанну Деву, без указания точно имени и происхождения. Формальная видимость «законности» была соблюдена и мучительной казни  30 мая 1431 г. придали абсолютно невинную девушку, которая приняла эту смерть с истинно христианским смирением, поразившем даже палачей.
48. Вместе с тем эта казнь, по сути, официально уничтожила в глазах общества и героиню Орлеана. Ведь она официально была   объявлена сожженной. А значит, даже оставшись в живых уже утратила возможность претендовать на заслуги и честь героини, некогда освободившей Орлеан. Харизматический лидер Франции был уничтожен даже без убийства,  отныне даже сама Маргарита под страхом возбуждения нового инквизиционного процесса не могла больше называть себя Девственницей Франции, освободившей Орлеан. Ее могли либо обвинить в самозванстве, указав на факт казни, либо по новому возбудить против нее дело как беглянки от суда церкви. Ее новое имя и слава были официально стерты этим процессом в Руане и этой казнью. Тем не менее, ее продолжали держать в неволе.
49. Французские исследователи-нонконформисты считают, что тюремщиком Жанны Девственницы был вассал герцога Савойского – Пьер де Монтон-Монротье и содержали ее в замке Монротье (Робер Амбелен, 1993, С.199-200.). Я считаю, что в действительности Маргарита Валуа находилась с 1431 по 1436 г. в распоряжении Великого герцога Бургундии Филиппа Доброго. И с ней контактировал неоднократно его канцлер Николя Роллен.
50. После заключения Аррасского мира между Шарлем   VII и герцогом Бургундии, который признал Шарля законным королем Франции, Деву выпустили  из заключения. Возможно именно этот период ее жизни с 1436 по 1439 отражается в трудах французьких историков – нонконформистов посвященных феномену Жанны дез Армуаз.
51. В отличие от нонконформистов я считаю, что так называемый брак Девы Жанны с Робером дез Армуазом был браком фиктивным, заключенным исключительно с целью дать ей легальные средства к существованию и новое имя. Принцессу крови не могли всерьёз выдать замуж даже за простого дворянина. 
52. В дальнейшем, ее принудили  в 1439 г. явится в Орлеан и еще раз признать Шарля  VII королем, что для нее истинной дочери короля было тяжелым испытанием.
53. После этого ритуала, в том же 1439 г. она вышла замуж за своего двоюродного брата – принца крови Валуа под новым именем. Они получили графское достоинство и право на владения старинной и богатой сеньорией возле Орлеана.
54. В 1440 году французские принцы возмущенные поведением Шарля  VII  хотели его детронизовать. Это выступление вошло в историю под названием Прагерия.  Шарль VII  сохранил за собой корону, только после того как произвел нового мужа Маргариты в принцы крови и пообещал ему после смерти  уступить престол ему и его детям-принцам крови, что лишало надежды на трон его собственного сына Людовика, будущего Людовика XI. Таким образом один из сыновей Маргариты Валуа должен был унаследовать трон после Шарля VII. Это обещание успокоило возмущенную Шарлем знать.
55. В 1449 году после взятия Руана Шарль VII  (не без давления на него со стороны мужа Девственницы) инициировал  расследование по делу Девственницы и процессу в Руане. Новый муж ее максимально этому поспособствовал. 
56. В 1450 году у нее родился сын, именно он, а не Людовик XI  должен был стать королем Франции после смерти Шарля VII. В жилах этого мальчика текла кровь французских королей Валуа и по отцовской и по материнской линии.
57. В 1453 г. пал Бордо, английские войска ушли с территории Франции, кроме г.Кале. Но мир так и не был заключен и война официально не закончена, и вплоть до 1802 года английская сторона не признавала на дипломатическом уровне  аннексии Английской Гиени и других территорий во Франции.
58. В 1455-1456 годах состоялся процесс реабилитации полностью очистивший имя Девственницы от обвинений руанского трибунала. Главным реабилитатором  Жанны Девственницы выступил Великий инквизитор Франции Жан Брегаль,  в своем «Recollectio» («Сводном изложении»)  в оправдании Девы он снова опирается на уже упомянутое пророчество Мерлина, и трактует ее явление  в духе провиденциализма. Именно работа Ж.Брегаля сделала из «еретички святую» – как указывает В.И.Райцес со ссылкой на Режин Перну. (С.106). Чтобы не разрушать эти убеждения настоящее имя Девы решили сохранить в тайне и записали реабилитируемую героиню  Орлеана как Деву Жанну  дочь крестьянина д’Арка.  Так возникло имя Жанна д’Арк. Возможно крестьянское происхождение Деве судьи 1456 г. приписали в память той крестьянки, которую сожгли вместо нее 30 мая 1431 г. Возможно на основании протокола ее допроса, которым Кошон заменил протокол из допроса Девственницы. Англичане не вмешались, т.к. в это время в Англии началась война Роз.
59. Людовик XI  и его мать Мария  Анжуйская, изгнанная со двора короля, были очень обеспокоены этими тайными планами и обещаниями короля Шарля VII  передать трон  другому претенденту. (См.п.56).  В 1460 году в результате заговора в их пользу Шарль был  отравлен и вскоре скончался в своей любимом замке Мейюн-сюр-Евр 22 июля 1461 года, не успев даже объявить своего преемника на престол. Параллельно с этим на  сына Маргариты было совершенно покушение, в результате чего мальчик был серьезно ранен, но остался жив. Людовик XI, пообещав большие уступки герцогу Бургундии с его помощью вернулся во Францию из эмиграции во Фландрии, где он прятался от отца. 15 августа 1461 года он стал королем Франции, предоставив  хоронить своего отца другим людям. Вскоре от яда на руках Маргариты и ее мужа скончался их раненый сын.
60. После его смерти, супруги изменили планы своего погребения в базилике Нотр-Дам де Клери, где раннее они строили склеп для себя и похоронили в нем сына. И оставили завещание, в котором просили похоронить себя возле ребенка.
61. Король Луи  XI обрушил на эту семью репрессии.  Он хотел  полностью стереть всю память о Деве и  о  праве на престол ее сына.  Могила в  базилике Клери, где в символах могла быть зашифрована тайна Девственницы и ее происхождения его очень тревожила.  Маргарита с мужем пытались этому противостоять составляя тексты завещаний с указанием подробностей и ритуалов, одно исполнение которых воспроизводило память о Деве и ее сыне.
62. В 1464 году она умерла в Клери, и была похоронена возле сына, как и хотела, эту волю исполнил ее муж.
63. В 1465 году он принял активное участие в выступлении знати против Людовика известное под названием «Лиги общественного блага». После примирения руководителей Лиги с королем, ему была дарована амнистия, и он вернулся в свою сеньорию и к могилам жены и сына.
64. В 1468 году,  он умер сам и был похоронен по его завещанию возле жены и сына с великими почестями. Почтить его и могилу Девы съехалось почти 2,5 тыс. человек  знати со всей Франции.
65. Но после его смерти, король Луи  XI завладел церковью в Клери и произвел в ней перестройку в 1472 году, изменив ее до неузнаваемости, под предлогом изготовления своей собственной усыпальницы.  С тех пор место могилы Девы многими считалось утерянным.
66. В 1477 году Луи XI  уничтожил последних трех свидетелей истинного происхождения Девы, имевших доказательства. И навсегда прикрыл завесой тайны ее происхождение и право ее потомков на престол Франции. Был убит еще один сын Девы, старший, от которого раннее скрывали его происхождение. Его тайно похоронили в Клери под чужим именем.
67. В последний день августа  1483 года   умер и сам король Луи XI. Предание говорит, что он был похоронен в Клери. Сделано это было тайно, во всяком случае до 2002 года никаких документов ни мне, ни другим историкам, касательно точного места погребения короля Луи  XI  и Шарлоты Савойской не попадалось.
68. При жизни Луи  XI  история Жанны замалчивалась и не вспоминалась официально, единственным кто упомянул о ней был Франсуа Вийон в своих «Дамах былых времен». Только могила Девы и ее семьи, их завещание, и редкие документы, которые не успели  изъять  по приказу короля, сохраняли тайну.
69. Могила ее в Клери несколько раз разорялась и кости перемещались между четырьмя погребениями. Пять французских экспедиций в XVIII – XIX вв. предпринимали попытки идентифицировать погребения, некоторые из них их только запутали.
70. Некоторые члены королевской семьи Франции и высшее духовенство знало, где похоронена Дева, но до 1802 г. вся информация об этом сохранялась в строжайшем секрете, как государственная тайна.
71. В 2001 году, столкнувшись с путаницей в размещении костей в склепах базилики Нотр-Дам де Клери, я был вынужден изучать их и историю погребений более тщательно, что открыло мне эти удивительные обстоятельства. Результаты своей идентификации я описал в своей книге. Но по неизвестным причинам даже первую часть ее не издают во Франции, люди выразившие желание быть первыми издателями.
72. Согласно завещанию Девы Франции и ее супруга, которое в настоящий момент нарушается в г.Клери, их тела должны лежат вместе в одном склепе возле тела их маленького сына, для которого они отвели место. Это завещание следует исполнить, вне зависимости нравиться кому-то или нет, что полученные данные расходятся со стереотипами официального объяснения истории Орлеанской Девы.